“От обнаруженного эффекта до создания лекарства — дистанция огромного размера”
На днях в мире сообщили о появлении двух принципиально новых препаратов, которые могут повернуть пандемию COVID-19 вспять уже в следующем году. Но оказалось, что и у наших ученых есть свой кролик в шляпе: в ходе встречи с Путиным директор Института молекулярной биологии Александр Макаров заявил о готовности российского препарата, способного нейтрализовать штаммы «Дельта» и «Гамма». Правда, эффективность отечественного чудо-средства пока доказана лишь в пробирке и на хомяках.
Фото: pixabay.com
Надо отметить, что первые препараты класса моноклональные антитела появились в мире в 1990-х годах, их основной сферой применения были ревматология и онкология. За способность воздействовать прицельно на определенные клеточные рецепторы их называют «золотыми путями». Ученые предполагали, что область их применения будет расширяться и на другие заболевания, в основе которых лежат воспалительные процессы. COVID-19, который сегодня многие характеризуют как геморрагический васкулит, этиология которого весьма сходна со многими ревматологическими заболеваниями, стал одним из них. С самого начала пандемии врачи разных стран мира пробовали различные уже имеющиеся на рынке моноклональные антитела для лечения COVID-19, однако пока каких-то сокрушительных успехов в этом деле достигнуто не было. В прошлом году Дональд Трамп заявил о том, что применял коктейль из моноклональных антител, однако впоследствии этот метод распространения не получил в силу не слишком убедительной эффективности.
И все же поиски в этом направлении продолжаются. Разработка новых моноклональных антител — чрезвычайно сложный процесс. Можно привести такое сравнение — по степени сложности формула ацетилсалициловой кислоты отличается от любого моноклонального антитела, как велосипед и реактивный самолет. Поэтому сегодня исследованиями в области таргетной терапии занимаются в основном лишь ведущие биотехнологические лаборатории мира – у остальных на это просто нет ресурсов, ни кадровых, ни финансовых. И вот на исходе второго года пандемии появилась надежда на реальный прорыв.
Революционные препараты, появление которых заставило говорить о game changer, то есть, переворотной ситуации с коронавирусом в мире, вот-вот появятся на рынке. Один из них – ингибитор репликазы коронавируса, документы на регистрацию которого компания-производитель подала 4 ноября, вдвое снижает вероятность госпитализации и смерти при COVID-19. До конца года компания обещает произвести не менее 10 миллионов доз. Второй зарубежный препарат – ингибитор протеазы коронавируса – показал уже 90% защиты от госпитализации и смерти. Заявлено о планах произвести 21 миллион доз к середине следующего года. Российские специалисты выражают робкие надежды, что эти лекарства могут попасть на российский рынок уже в следующем году, что на практике представить довольно сложно, поскольку только процесс регистрации на российском рынке может растянуться на долгие месяцы, а то и годы.
Однако в ходе совещания с президентом России по развитию генетических технологий российские ученые огорошили всех новостью о том, что и у нас есть и свое лекарство на основе коктейля моноклональных антител. По словам Александра Макарова, оно разработано совместно с медиками ФМБА и учеными Сибирской академии наук. И его эффективность по нейтрализации вируса доказана в экспериментах на культуре человеческих клеток и в исследованиях на зараженных хомяках, которым делали инъекции антител. Ученые уже даже подобрали дозу антител, снижающих вирусную нагрузку в 100 тыс. раз.
Как рассказал обозревателю «МК» врач-патологоанатом, специалист по токсикологии и фармакологии Александр Эдигер, мы имеем счастье жить в очень странное время:
— Например, сообщения о неких научных разработках напрямую докладываются президенту страны, видимо, с целью сделать из него эксперта, который оценит, может ли лекарство работать не только на клеточных культурах и хомячках, но и на людях. Я бы сказал, президента даже ставят в неловкое положение. По сути могу сказать следующее: любые обнаруживаемые противовирусные средства, несущие прямые или косвенные эффекты, надо оценивать, анализировать и пытаться моделировать на людях с одной целью — создания действительно эффективных лекарств. Сейчас мы наблюдаем ситуацию, когда попираются основы доказательной медицины. Конечно, это делается из лучших намерений — чтобы попытаться срочно найти хоть какое-нибудь более-менее эффективное от новой угрозы. Если говорить конкретно о моноклональных антителах или средствах таргетной терапии с узконаправленным действием на нейтрализацию неких антигенов, то они не применялись и не применятся как противовирусные агенты по той причине, что вирус как таковой не является простым антигеном, и для его нейтрализации нужны так называемые большие антитела. Сейчас бессмысленно разбираться в научной значимости любого открытия в этой области. От обнаруженного эффекта до создания лекарства — дистанция огромного размера, как сказал классик. Почему сырые разработки у нас анонсируются сразу президенту России — вопрос риторический. И я хочу призвать ученых страны от оптимизма и энтузиазма перебраться в другую нишу — поиск чего-либо для реальной пользы для большого количества пациентов, а не только для хомячков.
