Фото: Сергей Бобылев/ТАСС
Россияне смогут создавать в своей стране личные фонды для управления имуществом, бизнесом, активами на сумму не менее 100 млн. рублей. Законопроект об этом внесен в Госдуму главой комитета по законодательству, депутатом от «Единой России» Павлом Крашенинниковым.
Согласно законопроекту, учредитель сможет при жизни отрегулировать деятельность такого фонда, проконтролировать риски.
После смерти учредителя личный фонд станет наследственным (их разрешили законом в 2018 году), а изменить установленные им правила будет нельзя.
По данным Morgan Stanley, состояние богатейших людей России составляет около 35% от всего ВВП страны (1 место в мире). Похоже, эти средства «жмут карман» своим владельцам и им требуются разного рода инструменты для обеспечения контроля над своими активами.
О том, зачем нужны личные фонды, «СП» рассказала гендиректор компании «Организация личных финансов» Алена Никитина.
— Такие фонды создаются для того, чтобы защитить свои активы или наследников. Например, после развода супругов защитить капитал мужа, который он хочет передать несовершеннолетним детям-наследникам, а не давать их в управление бывшей жене (она, как правило, является опекуном). Он может захотеть передать средства детям после того, как им исполнится 18 лет или 25 лет, или передать в каких-то пропорциях и т. д. То есть прописать некие условия. Сейчас завещание можно оспорить в суде. Не всегда оно юридически работает должным образом.
Это нормальная практика. Нечто вроде трастового фонда. Некая юридическая конструкция, которая позволяет при определенных условиях передать капитал. В сюжетах популярных американских фильмов часто бывает такой поворот: наследник после смерти отца узнает из завещания, что получит деньги только если женится, предположим, до 25 лет и начинает экстренно искать себе невесту. Но условие, может быть любым. Например, владелец может передать все средства общественной организации, а наследникам оставить условно по 10 млн. долларов.
В этом случае наследники не смогут оспорить решение. В то время как в обычной ситуации все деньги достались бы им. То есть личный фонд — более защищенная и более гибкая конструкция, расширяющая возможности того человека, который его организует. Но это все оправдано только при больших суммах передаваемых средств. Указанный в законопроекте уровень в 100 млн. рублей — самый минимум. Думаю, а практике речь будет идти о больших суммах. Со временем в законе могут появиться какие-то новые опции, надстройки.
«СП»: — Как же нувориши обходились до сих пор?
— Раньше, чтобы защитить наследников россияне использовали офшорные компании. Это было непрактично, порой дорого. Потом началось возвращение капиталов из-за рубежа, была налоговая амнистия. Видимо, личные фонды — продолжение этого процесса. Думаю, это делается, чтобы избежать утечки средств за рубеж. Все в дом, и это правильно. Хотя надо еще посмотреть, как это будет выглядеть на практике. Надо понять, как именно будет осуществляться контроль, чтобы люди не потеряли свои деньги.
В странах с развитой экономикой подобные фонды имеют налоговые послабления, — продолжает старший аналитик Forex Optimum Александр Розман. — Но для России этот инструмент еще слишком новый, чтобы говорить о четком налоговом мотиве создания личных фондов. К тому же, авторы закона закрыли лазейки, связанные с возможным использованием личного «прижизненного» фонда для вывода собственности из-под обращения взыскания кредиторов к учредителю. Поэтому данный инструмент — прежде всего способ достижения личных целей обеспеченных россиян по защите финансовых интересов своих родственников.
«СП»: — А для общества есть от личных фондов какая-то польза?
— Скорее косвенная. Если речь идет о передаче бизнеса, то в случае смерти учредителя, предприятие продолжит эффективно работать, обеспечивая рабочие места и налоги для государства. Хотя международная практика знает случаи, когда трастовые фонды, иностранные аналоги российских личных фондов, в своем уставе имели и полезные для общества статьи расходов. Например «Фонд Форда», который активно занимается благотворительностью или «Фонд Велкома», который спонсирует медицинские разработки, или всем известный «Фонд Нобеля» из которого ежегодно выделяются премии для пяти нобелевских лауреатов.
Что касается российской практики, то фонды культурного, образовательного и благотворительного назначения, согласно новому законодательству, выделили в отдельную группу, которая так и называется общественно полезные фонды и к личным фондам они не имеют отношения.
«СП»: — Станут ли, по-вашему, востребованы личные фонды?
— Массового распространения практика создания личного «прижизненного» фонда, конечно, пока не получит. Все-таки круг пользователей этого инструмента ограничен гражданами, сумма активов которых превышает 100 млн. рублей. Но востребован он очевидно будет. В 2018 году появилась возможность создавать наследственные личные фонды и по некоторым оценкам ею воспользовались более 600 раз. Вероятно, схожие цифры можно ожидать и от «прижизненных» личных фондов.
По мнению партнера адвокатского бюро «Жданов, Койда, Рубальский и партнеры», адвоката Григория Жданова, состоятельные россияне отнесутся к личным фондам с недоверием.
— Интерес государства в создании такой формы понятен. До настоящего времени многие богатые россияне используют иностранные юрисдикции для создания различного рода структур, в том числе в интересах своих наследников и других лиц, в виде специальных фондов, трастов и подобных им форм, некоторые из которых даже не являются юридическими лицами. Очевидно, что появление личных фондов должно дать дополнительный инструмент, который позволит сохранять и целевым образом управлять активами в рамках именно российского правового поля.
Однако в случае принятия этого закона не совсем ясно, что должно побудить обеспеченных россиян доверить свое имущество структуре, созданной в достаточно рисковой для управления и сохранения собственности юрисдикции, в то время как существуют веками проверенные формы во многих других странах.
Как будет развиваться судебная практика обращения взыскания на имущество таких фондов, особенно в делах о банкроте учредителей фондов, предсказать сложно. И это тоже может отпугнуть потенциальных учредителей от использования такой организационно-паровой формы.
Должно пройти достаточно времени, чтобы участники гражданского оборота в них поверили и они стали привычным инструментом.
— Ничего хорошего для населения наша власть никогда не делает, — считает главный политический советник председателя ЦК КПРФ, д. и. н. Вячеслав Тетёкин. — Представить, что эта затея направлена на то, чтобы каким-то образом исправить колоссальное имущественное и социальное неравенство в стране невозможно. Все делается в интересах богатых и сверхбогатых 1,5−2 процентов населения.
«СП»: — Говорят, что средства этих фондов могут идти на благотворительность…
— Так делают западные фонды. Возможно, за это нашим фондам будут давать какие-нибудь налоговые послабления. Это выгодный способ уйти от налогообложения под предлогом работы в интересах общества. Владельцы фондов будут действовать в своих интересах, но при этом налогооблагаемая база будет уменьшаться. Сто миллионов — обалдеть можно, ребята! Государство хочет гарантировать богачам, что с их богатством ничего не случится. Чего-то боятся.
Одновременно власти, конечно, хотят завлечь деньги с Запада. Но дураков нет, никто сюда не пойдет. Потому что уровень вороватости, беззакония, в том числе в отношении богатых людей, в России сейчас зашкаливает. Мы видим, что банкротства, рейдерские захваты происходят безостановочно. Поэтому люди боятся деньги возвращать. Личные фонды разрешат создавать, а потом найдут лазейку и все равно ограбят.
Управляющий партнер юридической компании AVG Legal Алексей Гавришев сомневается, что законопроект пройдет через Госдуму.
— Данная законодательная инициатива является второй попыткой создания законодательной базы в российском праве (первая — неудачная, была в 2018 году — авт.) для нового способа передачи имущества по наследству, путем учреждения так называемых наследственных фондов. Полагаю, что данная законодательная инициатива вряд ли будет реализована, так как в наших реалиях существует риск того, что она будет использоваться для сокрытия средств и активов, нажитых преступным путем.
