Фото: Артем Геодакян/ТАСС
8 ноября в России официально закончились федеральные нерабочие дни, которые длились с 30 октября по 7 ноября. В некоторых регионах длинные «выходные», впрочем, продолжились. В Смоленской области нерабочий период продлится до 10 ноября, в Челябинской и Курской областях — до 12 ноября, в Брянской области — до 14 ноября, в Томской — до 15 ноября. Москва и Санкт-Петербург вернулись к работе в обычном режиме.
Мнения специалистов о том, насколько эффективным был «мини-локдаун» и не слишком ли рано его отменили, разделились. Одни говорят, что это лучше, чем ничего, другие, что позитивные итоги будут почти не заметными. Так, руководитель лаборатории особо опасных инфекций Федерального исследовательского центра фундаментальной и трансляционной медицины (ФИЦ ФТМ), вирусолог Александр Чепурнов полагает, что большого противоэпидемического смысла в прошедшей неделе не было.
«Люди поехали по разным странам, коммуницировать, заражаться. Какой смысл в нанесении дальнейших травм экономике, если это ни к чему не приводит? Мне кажется, это был чисто бюрократический прием: надо что-то предпринять из-за высокого роста, а предпринять больше нечего — „давайте тогда это закроем, а вот здесь приостановим работу“, ну и надо показать свое старание более высокому начальству. Хотя было ясно, что это не сработает», — заявил он.
Как говорят специалисты, первые выводы можно будет сделать не раньше среды, когда должен проявиться эффект от прошедших мер. В понедельник, 8 ноября, оперштаб сообщил о 39400 новых случаев заражения, что на 200 с лишним случаев больше, чем днем ранее. Пиковых значений заболеваемость достигла 6 ноября, когда вышла на 43335 случаев в сутки.
Иммунолог, кандидат медицинских наук Николай Крючков считает, что для полноценного прерывания цепочек заражения ограничения должны были продлиться хотя бы несколько недель. Однако в силу экономических причин и нежелания тратить большие суммы на поддержку экономики власть, скорее всего, и дальше будет ограничиваться такими полумерами. А, значит, вполне возможно, уже скоро нас ждет новый «недолокдаун» в районе Нового года и возможные ограничения весной, если цифры станут слишком пугающими.
— Логика введения нерабочей недели в ноябре понятна, потому что мы получили девять выходных дней, но из них рабочими были всего лишь три из-за праздников. Власти все время пытаются найти такие решения, поэтому в прошлом году дотянули до Нового года.
Но, хотя логика понятна, даже девять дней — это очень мало. На федеральном уровне с учетом масштабов страны локдаун, наверное, вводить неправильно, таких прецедентов не было и вряд ли будет. Регионы же в значительной степени руководствуются указаниями из центра. А центр транслирует такую мысль: «Можете продлить нерабочие дни, но с экономической ответственностью сами справляйтесь».
Губернаторам приходится балансировать, чтобы, с одной стороны, больницы заработали и цифры по смертности хотя бы немного уменьшились, в с другой, чтобы экономика не совсем остановилась, потому что федеральный центр существенной помощи на период рабочих дней не предоставляет.
Безусловно, неделя — это очень мало. Европейский локдаун обычно длится 4−6 недель и больше. Помимо длительности важно понимать, чем наполнены эти «локдауны», потому что они неравноценны.
Если говорить о наиболее пострадавших регионах, им необходимо минимум три недели, а лучше четыре. Для Москвы и Питера нужно две-три недели, но никак не девять дней. Эффект от этих выходных будет крайне слабым, если будет вообще. Мы начнем видеть его в ближайшие дни, так как первая реакция на эпидемической кривой начинается только через 12−14 дней после введения. Значит, о каких-то результатах можно будет говорить не раньше среды.
«СП»: — Почему на федеральном уровне нерабочие дни не были продлены?
— На мой взгляд, по двум причинам. Первая — экономическая, так как власти оттягивают до последнего оказание широкомасштабной помощи населению и бизнесу. На мой взгляд, оттягивают зря, уже породило массу проблем. Сложно сказать, почему вместо этого наполняют ФНБ или выполняют другие задачи, но складывается впечатление, что решено приложить максимум усилий, чтобы такой сценарий не внедрять и сделать так, чтобы бизнес и население как-то пережили кризис за свой счет.
Второй момент — это управляемость системы. Введение даже относительно нежестких мер в рамках этого «полулокдауна» сталкивается с большим сопротивлением, трудностями и недостатком контроля со стороны власти. Возможно, чтобы эта плохая управляемость не стала очевидна для большей части населения, решили нерабочие дни не продлевать.
У нас вводится масочный режим, QR-коды, а в реальности все это соблюдается через пень-колоду. Большое число людей видит, что эти объявленные меры не соблюдаются, что подрывает их веру в управляемость системы. Возможно, власти и решили не «додавливать» ограничения, поскольку не могут их проконтролировать.
«СП»: — Если этой нерабочей недели недостаточно, может ли нас ждать новый «минилокдаун»?
— Это не исключено. Власти будут тянуть до последнего или приурочивать эти «локдауны» к праздникам. Поэтому в следующий раз могут заранее вывести нас на новогодние выходные дни. Например, в некоторых регионах начать их не с 31 декабря, а с 28, чтобы сделать две недели. До этого никаких новых нерабочих дней точно вводить не будут. Новогодние праздники могут немного раньше начать или чуть больше продлить.
Это будет иметь умеренный противоэпидемический эффект. Но сама по себе такая мера совершенно недостаточна. Задача сейчас в том, чтобы быстро сбить темпы заболеваемости. Но добиться этого не так просто. Мы можем длительное время стагнировать, и это большая проблема, так как уже сейчас идет сильная перегрузка системы здравоохранения.
Прошедшая нерабочая неделя и должна была сбить темпы роста заболеваемости, но выраженного снижения уже точно не получится. Обычно я говорю, что лучше хоть что-то, чем ничего, но на этот раз, возможно, что даже минимального улучшения не будет. В среду мы увидим, есть ли какой-то эффект.
«СП»: — Будет ли снова вводиться дистанционное обучение в школах?
— Думаю, пока нет, и это в первую очередь связано с тем, что это неудобно для родителей. С детьми нужно заниматься, с ними нужно сидеть дома, особенно с младшеклассниками, а людям необходимо ходить на работу. Но в этой ситуации можно было бы оставить очное обучение для 1−4 классов, а с пятого ввести дистанционку, потому что в этом возрасте дети сами могут находиться дома.
Я не вижу никакого смысла выводить детей на очное обучение. С самого начала было понятно, что это дает мощный рост заболеваемости. Но это сделали и за счет возвращения детей в школы, в том числе, получили нынешний всплеск.
Мне не нравится, что у нас борьба с коронавирусом идет с уклоном в демонстративность и имитацию каких-то мер и бурной активности, вместо концентрации на борьбе с пандемией и балансировке экономики и, возможно, на принятии более жестких и решительных мер. Во всех странах, где успехи достигнуты, это удалось не потому, что на них свалилось чудо, а потому, что они принимали не всегда популярные, но необходимые и эффективные решения. В результате у них даже экономика пострадала умеренно. Но такие решения требуют политической воли и хорошей управляемости на низовых и средних уровнях.
Идеального рецепта нет, но, на мой взгляд, для борьбы с пандемией у нас предпринимается недостаточно усилий. Можно делать гораздо больше и значительно эффективней работать с теми инструментами, которые у нас есть. Тогда мы получили бы меньшее количество жертв, меньшую нагрузку на систему здравоохранения и большую управляемость пандемическим процессом. Конечно же, нужно работать и с вакцинацией, потому что нынешние цифры никуда не годятся.
Сейчас комплекс мер недостаточно эффективен, именно поэтому у нас такие плохие показатели, в первую очередь, по избыточной смертности. На сегодняшний день эта цифра с апреля прошлого года подошла к 900 тысячам, это катастрофический показатель. Это свидетельствует о том, что выбранная стратегия недостаточно эффективна.
«СП»: — То есть нас могут ждать более жесткие ограничения?
— Для этого нужна политическая воля и готовность, но, мне кажется, что такой готовности нет. Власти по-прежнему будут стараться не вводить серьезных ограничений и приурочивать расширение их спектра к праздничным дням. Сделать это на Новый год вполне логично. Но дальше у нас будет большой период до мая, когда праздников будет не так много, и тогда придется сбивать эти волны более решительно.
Я не говорю только о запретительных мерах, есть и меры стимулирующие. Практика показывает, что за 4−5 месяцев можно колоссальным образом увеличить охват вакцинационной кампании и ревакцинации. Если мы будем и это делать через пень-колоду, то мы стратегически проблему не решим.
Скорее всего, в силу естественных причин к концу весны у нас наступит фундаментальная стабилизация по ковиду. Это все равно будет эпидемия, но уже гораздо лучше управляемая. У нас уже не будет таких всплесков по смертности, но все это в силу естественных причин, а не потому, что государство предпринимало большие усилия.
