ПОСЛЕДНЕЕ
Mysl Polska: Переселенцы с Украины посчитали Польшу «дойной коровой»

Mysl Polska: Переселенцы с Украины посчитали Польшу «дойной коровой»

Mysl Polska: Переселенцы с Украины посчитали Польшу «дойной коровой»

Фото: ZumaTAСС

Украинские беженцы решили нажиться на социальных пособиях в Польше, пишет газета Mysl Polska. По мнению автора Агнешки Пивар, граждане Польши искренне предложили мигрантам помощь, однако власти ввели в заблуждение местное население, убедив в необходимости поддерживать украинцев.

«Между тем польское общество было обмануто. Многие приезжие из-за восточной границы выехали из районов, не охваченных боевыми действиями, и поэтому непосредственной угрозы их жизни не было», — пишет она, добавляя, что переселенцы с Востока Украины посчитали Польшу «дойной коровой», поскольку захотели воспользоваться льготами, положенными беженцам.

Пивар также отмечет, что мигранты злоупотребляют алкоголем, что раздражает местных жителей. «Речь идет о многочисленных вмешательствах с изъятием детей у пьяных матерей. Я слышала разные страшные истории», — пояснила она.

По данным издания, с конца февраля по начало июня в страну прибыло более четырех миллионов украинских беженцев.

И многие ли поляки искренне раскрыли «двери и сердца» украинским беженцам? Понятно, что власти двух стран могут сколько угодно лобызаться из антироссийской солидарности, но простые поляки и украинцы никогда не питали любви друг к другу. Неужели, Волынь в Польше забыта? Или речь идет о немногочисленных случаях?

— Если до 24 февраля поляки и польское правительство старательно не педалировали тему Волынской резни, то после начала СВО эта тема вообще ушла на второй план, — отмечает председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины Лариса Шеслер.

— И государственная пропаганда и всевозможные общественные структуры, так кропотливо выращенные американскими грантами, постоянно внушают рядовым полякам уверенность, что на бедную Украину напала злобная империя.

Так что сочувствие к украинским беженцам носит массовый характер, хотя, иногда прорывается и раздражение от огромных издержек, которые несет польская экономика и польский бюджет.

«СП»: — Чем продиктовано желание простых поляков помочь простым украинцам? Насколько оно искренне? Насколько массовое?

— У меня много знакомых оказались в Польше в разных городах и воеводствах. Там действительно хорошо поставлена работа с волонтерами, которые доброжелательно встречают беженцев, устраивают их в пунктах размещения, обеспечивают гуманитаркой и т. д. Количество беженцев, которых прияла Польша, действительно огромно. В пиковые периоды их число достигало 3−4 миллионов, что для Польши, страны с населением вчетверо меньше, чем Россия, запредельное количество. Беженцев расселяют в приютах и хостелах, оплачивают их проживание семьям, которые их размещают у себя, и это на самом деле огромные траты бюджета. Сотни тысяч беженцев получили так называемый PESEL, который дает право трудоустраиваться и получать социальные выплаты. Но украинские беженцы — это не бедные крестьяне из Марокко или Афганистана. Среди них есть небедные обладатели дорогих автомобилей и роскошных аксессуаров. Есть и представители среднего класса, тоже привыкшие к достаточно высокому уровню комфорта. Их требовательность и отсутствие благодарности зачастую возмущает самых терпеливых поляков.

Некоторые украинцы, особенно из Западной Украины, восприняли беженство в Польше, как дополнительную возможность бесплатного отдыха в польских отелях. Это и вызвало протесты в Варшаве и других городах, и программы помощи постепенно начинают сворачивать.

«СП»: — Действительно ли многие украинцы видят в Польше «дойную корову»? В Польше это только сейчас осознали?

— К этому приложили руку и украинские власти. Еще не так давно Арестович говорил, что украинцев принимают в Европе «как богов, сошедших на землю».

Завышенные ожидания часто порождают проблемы с обеих сторон, и вот уже поляки размещают ролики в соцсетях с возмущением неблагодарностью украинских беженцев.

Скорее всего, рассуждения о том, что «украинцы видят в Польше дойную корову» призваны объяснить и оправдать сворачивание помощи украинским беженцам, поскольку эти траты просто не под силу польскому бюджету. Да, пособие, которое выплачивалось беженцам, было небольшим — около 300 злотых в месяц, по нынешнему курсу 3,6 тысячи рублей. Но оно платилось сотням тысяч и даже миллионам беженцев, к этому добавлялся бесплатный проезд в общественном транспорте, включая пригородные электрички.

Для сравнения, в бюджете МЧС предусмотрено 600 миллионов рублей на выплату пособий для украинских беженцев в России. Этой суммы хватит на 60 тысяч одноразовых выплат по 10 тысяч рублей. Так что можно сказать, что Польша действительно понесла огромные затраты на помощь украинским беженцам, и дальше это ей не под силу.

«СП»: — И что теперь? Когда и какие выводы будут сделаны?

— Думаю, что все программы помощи будут свернуты до уровня социальной поддержки, которую получают беженцы из стран Африки или Ближнего Востока — бесплатное размещение в огромных казармах и очень простой рацион питания.

Сокращение выплат уже привело к тому, что сегодня обратный поток беженцев из Польши намного превышает поток беженцев в Польшу. Остаются только те, кто имеет родственников, которые поселились в Польше раньше, или те, кто имеет возможность получать деньги из Украины для проживания в Польше в сравнительно комфортных условиях на самообеспечении.

Таких, кстати, не так уж мало. Недавно прозвучала информация, что впервые за много лет сумма переводов в Польшу превысила суммы переводов из Польши на Украину. Украинские гастарбайтеры резко уменьшили свои переводы домой, а напротив, женщинам с детьми, оказавшимся в Польше, мужья шлют деньги на жизнь из Украины.

Благотворительные организации, принимающие беженцев и работодатели, дающие работу гастарбайтерам — это абсолютно непересекающиеся категории.

«СП»: — Украинцы тоже могут рассказать, что поляки к ним относятся как к скотам, чуть ли не в рабстве держат, заставляя работать задарма. Так кто еще кого доит-то?

— В условиях наплыва избыточной рабочей силы из Украины, безусловно, ухудшились условия труда, и снизилась его оплата.

Так что польский бюджет доят иждивенцы, приехавшие «на халяву» отдохнуть в Польше, а польские работодатели доят бесправных гастрабайтеров, собирающих клубнику на полях, и работающих на мебельных фабриках.

— Нет ничего более показательного, для оценки истинного положения дел в стране, как зависимость от культуры «общества потребления», — уверен доктор философских наук, зав. кафедрой социологии и управления БГТУ им В.Г. Шухова Михаил Игнатов.

— Чем хуже дела обстоят с экономикой, тем желаннее для граждан становиться «потребление». Не деньги ради жизни, а жизнь ради денег. Когда старое, доставшееся по наследству от СССР, экономическое наследие прекратило быть подспорьем для культуры и духовных сфер отношений, жителям Украины только и осталось, что «потреблять».
Данное положение дел мы наблюдали и в России, и не сказать, что полностью преодолели данное противоречие. То поведение украинцев, которое мы наблюдаем сейчас в Европе — это предостережение нам. Мы тоже можем быть такими, если потеряем свою суверенность.
Поляки, хоть и не имеют суверенности в полном смысле этого слова, но имеют свое национальное самосознание, которое во многом обеспечено, как бы это странно не звучало, христианскими ценностями европейского католицизма. Это самосознание, опирающееся на общую европейскую парадигму «избранного куска земли», мотивирует поляков быть такими же, как и более успешные в экономическом плане соседи по Европе, особенно Германия. Это же желание отчасти связано ещё и с глубинным идеологическим противостоянием с Россией. Отсюда и первоначальное желание помочь украинским беженцам, где под помощью, по большому счету, скрывается укрепление национального самосознание. Самоутверждение Польши как нечто подобного той же Германии.
А вопрос самоутверждения, как известно из психологии, способен снести из сознания и обиды прошлого. Как та же Волынь.

Но вот «романтизм» помощи беженцам, разбился о порочную лодку быта украинского «общества потребления». Я не могу сказать, на сколько массово данное противоречие находит себя в польском обществе, но законы диалектического логики позволяют мне утверждать, что это лишь начало.
Начало разворота от «конфетно-букетного» периода Польши и Украины, к пошлому и низкому «разделу имущества».

Все происходит как при классическом разводе. Осознание одной стороной сугубо потребительского отношения к ней другой. Так поляки поняли, что для украинцев они просто «дойные коровы».
Причитания другой стороны о том, что «это же все по любви», отражаемое в общем недоумении украинских беженцев, тем, что «халява — все».
Но наиболее весомым показателем типичного «развода», является отказ от пособий беженцам с Украины. Ничего так сильно не рушит браки, как банальный голод. И вот в такие моменты и проверяется, что называется «сила любви» — было ли это действительно просто из-за денег, или это было нечто большее.
Учитывая все экономические предпосылки, приходится говорить, что в данном случае никакой романтики и не было. Было лишь использование одних другими и обратно. Но в какой-то момент, одной из сторон надоели эти пустые и вредные телодвижения.
В конечном итоге, украинцам, как той несчастной брошенной «принцем на белом коне», придется осознать, что бывший-то был неплох, скорее — даже очень хорош. Но вот примет ли он ее обратно?

Источник

Похожие записи