ПОСЛЕДНЕЕ
Пришельцы из космоса осваивают клубный стиль House

Пришельцы из космоса осваивают клубный стиль House

В Москве открылся фестиваль современного танца

Один из самых престижных фестивалей современного танца проводимый дирекцией Большого театра, в этом году он понес вполне предсказуемые потери: жертвой коронавируса оказались компании из Новой Зеландии, Бразилии и Израиля. По этой же причине фестиваль открылся несколько позже намеченного срока, но сразу «ударной» и бодрящей дозой танца. Так, Государственный театр Майнца (Германия) привез на гастроли балет Шарон Эяль «Цепь души».

Из досье «МК»: Труппа tanzmainz довольно молодая. Только в 2014-ом она начала работать как труппа современного танца и относится к числу не слишком известных и мелкокалиберных (в ее составе всего 21 человек) балетных компаний. Но уже через четыре года после создания получила, и именно за балет «Цепь души», престижнейшую национальную награду Германии «Фауст» (Der Faust) — примерный аналог нашей «Золотой маски».  

Спектакль в Москву привезли на волне сенсационного успеха балета Шарон Эяль Autodance, поставленном в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко в прошлом сезоне. Точно такой же успех сопровождал балет Эяль и на этот раз. В зале полно представителей модной тусовки. Почтил фестиваль своим присутствием и Роман Абрамович, посмотревший балет аж два раза. 

А вот до этого труппа израильского хореографа приезжала к нам на гастроли дважды, но с переменным успехом. Давящая на психику электронная музыка в стиле House, напоминающая долбежку ночных клубов, похожие на конвульсии движения, перенесенные с танцпола, на грани анорексии танцовщики, словно узники концлагеря. И тут же — движениями из классического экзерсиса. Все это было и в балете, поставленном в «Стасике»: тот же унисекс, с той же неразличимостью пола, таже техно-музыка постоянного соавтора хореографа Ори Личтик, и такое же многократное дублирование в движениях основной матрицы – как один из главных принципов современного искусства. Но вместо хилых, несовершенных тел танцовщиков израильской компании – совершенные тела русских артистов, до неузнаваемости поменявшие диспозицию и эстетику хореографа.

Показанный теперь балет «Цепь души» сделан ещё более изощренным. Ему даже не слишком помешала 55 минутная продолжительность. Происходящее всё равно завораживало и настраивало на одну волну с артистами. Перед нами похожий принцип движения: теже цепочки тел, вставших на высокие полупальцы, та же походка, словно на подиуме, «от бедра»… Однако в хореографическом рисунке эти цепочки выстроены совсем по-другому.

Сцену пересекают по диагонали обнимающие друг друга за талию тройки (девочек) и двойки (мальчиков). На каждом артисте, как всегда у Эяль, купальник телесного цвета. Потом танцовщики шествуют друг за другом причудливыми линиями, собираются в разнообразные геометрические фигуры, которые пульсируют как заведенный адский механизм …

Иные и позиции рук: они почти постоянно находятся в районе солнечного сплетения, а иногда в агрессивном положении боксёрской «стойки», но у некоторых, отколовшихся от основного коллектива индивидов, воздеты к небу. Танцуя, артисты балета Майнца, кажется, впадают в безумный экстаз от собственных движений, растворяясь в едином ритме вселенной. Каждый как будто медитирует сам по себе, не произвольно, помимо собственного желания, встраиваясь в единый и вездесущий, всё под себя подминающий ритм. В этом и уникальность ансамбля – каждый индивидуален, а все вместе они едины.

В балете «Цепь души» Эяль, как и всегда в своем творчестве, перекладывает звучание многосоставного «хореографического оркестра» всего лишь на одну струну и упорно не съезжает с единственной темы своего творчества: противопоставления индивида и толпы. От слившихся в единый массив группы танцовщиков постоянно откалывается один. Но уникальность каждой человеческой единицы в этом пляшущем и сверкающем намеренной обнаженностью и телесностью массиве при этом подчеркивается энергетикой движения, которой упивается каждый артист, повторяя вновь и вновь хорошо заученную мантру.

Тема, как и стиль, хотя и единственные в творчестве хореографа, но зато не заимствованные – свои, узнаваемые с первой минуты балета. В своём творчестве Эяль развивает идеи знаменитого израильского хореографа Охада Наарина. Она много лет была звездой его компании «Батшева» и находится под влиянием его знаменитого стиля под причудливым наименованием «гага», имеющего множество последователей по всему миру. Наарин разработал целый комплекс упражнений на гибкость, скорость и выносливость, а от зеркал, так необходимых любому танцовщику в классе, отказался.

Сложность подобного подхода к хореографии, присущего и стилю Эяль ещё и в том, что, растворяясь во время движения в себе и вселенной, имитируя невиданную свободу и отдаваясь танцу, каждый должен досконально точно воспроизводить всю хореографическую партитуру, постоянно произнося про себя счет.

— «Цепь души» стала копией, портретом нашей компании, потому что здесь участвуют почти все наши артисты. Если бы вы спросили их, какой балет из нашего репертуара они хотели бы здесь показать, я убежден, что все бы они предложили балет «Цепь души» — говорит худрук труппы tanzmainz Хонне Дорман. – Шарон придала очень жесткую конструкцию этому произведению, и танцовщикам надо считать, считать, считать…. Она требует очень жесткой дисциплины, но в то же время должна быть полная эмоциональная отдача. Мы смогли собрать в свой коллектив удивительных и очень интересных артистов, с которыми привлекательно работать таким хореографам как Шарон Эяль. Потому что наши артисты — художники в полном смысле слова, и они сами могут предложить такие свои возможности, что с одной стороны этими качествами Шарон может пользоваться, а с другой наши артисты могут расти вместе с ней. Для нас это тот базис, на котором мы можем развиваться в дальнейшем».

Действительно, артисты этой молодой компании, всё же доминируют в этом мощном, пульсирующем танцевальном потоке и ритме… Разнокалиберные по своему внешнему виду и образу, от худышек, подобных тем, что набирает в собственную израильскую труппу Шарон Эяль, до брутальных «качков» — все они в унисон сливаются в однообразную, но наполненную взрывной энергетикой палитру балета. Их тела, в независимости от комплекции, поражают пластичностью и вместе с тем конвульсивностью движений, а также своей полной отдачей религиозной по своему посылу хореографии. И всё это, несмотря на механистичность самого балета. Ведь все происходящее (как и в балете Autodance в «Стасика»), напоминает какой-то диковинный оккультный ритуал необычных существ, больше похожих на внеземных пришельцев, чем на человека. 

Источник: mk.ru

Похожие записи