ПОСЛЕДНЕЕ
После смерти обладателя Grammy художника Балашова разгорелась война за его наследство

После смерти обладателя Grammy художника Балашова разгорелась война за его наследство

Гражданская жена дежурит около опечатанной двери мастерской

Третьи сутки Майя-Полина Пономарева дежурит около опечатанной подвальной мастерской своего гражданского мужа Юрия Балашова и ничего не ест. Только воду пьет. Мастерскую, где жил и работал неординарный художник, музыкант и дизайнер, скончавшийся 19 ноября прошлого года, на днях опечатал Творческий Союз художников России по настоянию одной из его старших дочерей от первого брака.

Мастерская близ метро «Преображенская площадь» по-любому останется за Союзом, а вот кому достанутся многочисленные картины, рисунки, эскизы и инструменты Балашова – сегодня большой вопрос.  

Юрий Балашов. Фото: facebook.com/hermes.zygott

Юрий Балашов – сын Алексея Балашова, который когда-то работал секретарем у Лазаря Кагановича и Иосифа Сталина, с юных лет занимался искусством и музыкой. Его первой серьезной работой стало оформление обложки диска Софии Ротару. 

В середине 1980-х Юрий Балашов был арт-директором «Центра» Стаса Намина. Он же создал логотип легендарной группы Gorky Park, который стал одним из самых узнаваемых символов перестроечного СССР. Вместе с группой отправился на гастроли в США, где остался на четыре года и занимался дизайном в «русском» стиле.

После возвращения на родину Балашов создал одну из самых известных своих обложек – он оформил альбом «Civilization Phaze III» Фрэнка Заппы, за что получил Grammy. Но Балашов оформлял не только обложки известных музыкантов, он и сам музицировал. Даже изобрел собственный инструмент в виде коряги с натянутыми струнами, – и назвал его «сукозвук». После смерти художника инструмент забрал из мастерской его друг – перформер и музыкант Гермес Зайготт. Именно он сообщил на своей странице Facebook печальную новость: «Юрий Балашов покинул нас и совершил переход в другое измерение…».

Юрий скончался в возрасте 65 лет. Последние 11 лет его жизнь была связана с певицей и преподавателем английского Майей-Полиной Пономаревой, которая шесть лет назад родила ему дочь Айшу. Брак был гражданский, однако в свидетельстве о рождении Айши написано, кто ее отец. У Юрия есть еще две взрослые дочери. То есть у художника осталось три прямых наследника. И теперь между ними развернулся спор за содержимое мастерской.

Майя-Полина Пономарева

Фото: Мария Москвичева

Подвальная квартира, которую Союз художников России выделил Балашову под мастерскую много лет назад, находится в неприметной пятиэтажке в 1-м Зборовском переулке. После смерти его Майя и Айша занимались разбором вещей, и однажды отлучившись в церковь, вернулись в уже опечатанную квартиру. Тогда Майя отвезла дочь своим родителям (сейчас Айша на даче на Рублевском шоссе), и устроилась под дверью мастерской. Говорит, что ей есть где жить (у нее квартира на Малой Бронной), вопрос тут в другом – что будет с обстановкой мастерской…

– Этот диван мне Бог послал, – говорит она, – приглашая присесть на лежанку, чудом вместившуюся рядом с входом в мастерскую. Вокруг женщины – самое необходимое: ноутбук, вода, термос с чаем, одеяло. Рядом бегает кошка Мурка, которая оказалась на улице после смены замков, Майя ее подкармливает. Сама не ест. По нужде и заряжать телефон ходит к соседям. Что делать дальше – не знает.

– Пока я тут сидела, мне пришла идея выставки Юры Балашова, – рассказывает Майя. – Это должно быть большое помещение, даже можно на улице – работы можно отпечатать, чтобы они не портились. Большой круг, зритель идет по радиусу и выходит к прямоугольнику с биографической информацией о Юре, историями друзей, и потом попадает в сердце выставки, где воссоздана атмосфера его мастерской…

– Давайте начнем сначала. С чего началась ваша история с Юрием?

– В январе 2010 года меня привел сюда наш общий друг. Несколько месяцев общались и в итоге сошлись. Наши отношения складывались сложно, но мы были вместе. Со своей первой женой Галиной он прекратил отношения еще в прошлом веке, лет семь они не виделись, а за все десять лет дочери приезжали крайне редко. У меня самой четверо детей – двое от первого брака, третий – от второго, и Айша – от Юрия. 

– Что происходило в последний год? От чего он умер?

– Он износил себя… Не ходил к врачам, как не уговаривала его, хотела положить в больницу — отпирался. В сентябре еще вставал, а потом слёг. Держался на вере. 

Когда ему стало совсем плохо, не знали куда везти — то ли в кардиологию, потому что у него сердце останавливалось, то ли в общую, потому что почки больные. Еще раньше я звонила дочкам и просила помощи, потому что его надо было выхаживать, но они, кажется, один раз приезжали. Во вторник его положили в больницу, через два дня он умер…

После смерти Юры я приехала в Союз художников, заплатила 70 тысяч долгов за мастерскую. Мы договорились, что до 40 дня здесь ничего не будут трогать. И мы уехали с Айшей на море, чтобы ее привести в себя, потому что они с Юрой были очень близки. Я же  ходила на работу (у меня школа английского языка), а он сидел с ребенком. Мы жили рядом с мастерской, но много времени проводили здесь… 

Мастерская Юрия Балашова внутри. Фото: ОлегДуленин

На 40-й день я собрала круг друзей и сказала всем, что буду делать посмертную выставку. Я не искусствовед, но так получилось, что организовала семь выставок. И родился проект, Союз его одобрил. 11 декабря пришел фотограф Юрий Верещагин и сделал панорамные снимки. Мы задумали перенести обстановку мастерской в пространство выставки. Константин Худяков нам дал год на это. Потом вмешалась дочь, и срок сократили до двух месяцев. Теперь мастерскую опечатали…

– Юрий оставил завещание?

– Нет. Но перед смертью он говорил, что хочет оставить мастерскую Гермесу Зайготту, но тот не является членом Союза, поэтому так не получится. Сейчас моя задача не дать разрушить мастерскую — это артефакт. Подъезд – это общественная территория, и я имею право здесь находиться. Старшая дочь самоустранилась, а младшая мешает делать проект. 

Майя-Полина Пономарева держит оборону около мастерской Юрия Балашова

Фото: Мария Москвичева

Третий день Пономарева держит оборону. На лестнице есть железная дверь, которую она закрывает на велосипедный замок, если приходит полиция с представителями Союза художников. Приходили уже несколько раз, но гражданская жена Балашова стоит на своем: «Мастерскую нельзя просто описать и все сложит по стопочкам. Нужно сохранить обстановку как памятник его творчеству».

Впрочем, у дочерей художника от первого брака такие же  права на наследие, как и у младшей. Очевидно, спор предстоит решать через суд. Глава союза художников России Константин Худяков прокомментировал ситуацию так:

– Юра был замечательным художником, он настоящий хиппи, доверчивый человек… Сейчас спор за имущество – его наследие. Поскольку он не оставил завещания, кому оно принадлежит, должен решать суд. А то, что туда бесконтрольно входили какие-то люди, в том числе Пономарева, которая не имеет отношения к мастерской, недопустимо. Договор был с Юрой.

Фото: Мария Москвичева

Мастерская принадлежит Москомимуществу, они нам ее дают в пользование для художников. Наследники переругались, и мы поняли, что эта неразбериха будет бесконечно продолжаться, если мы оставим помещение без контроля. У нас был печальный опыт, когда в конце прошлого века умер великий художник Леня Пурыгин. Как только его не стало, в мастерской началось воровство – его ученики начали растаскивать наследие. Тогда я был председателем центра современного искусства МАРС, и пришлось срочно с милицией, описать при свидетелях все, что было в мастерской. Свести в фонды МАРСа. Через полгода был суд, который и разделил наследие между родственниками. По закону. 

– Так будет и в этой ситуации?

– Конечно. Все должно быть по закону. Мы назначили комиссию от Союза художников, которая составила акт вместе с правоохранительными органами. До того неизвестно, кто и что оттуда выносил. Пономарева – очень странная. Возможно, у нее совсем другие мотивы…

Источник: mk.ru

Похожие записи