«У меня вопрос — как можно в себе сочетать Антихриста и Христа»
Юрий Грымов продолжает начатую им в прошлом сезоне театральную трилогию «Антихрист и Христос». Вторая часть триптиха посвящена гению эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. Величие, святость и монструозность эпохи представлены на сравнительно небольшой сцене театра «Модерн» с размахом и во всей красе. С премьерного показа обозреватель «МК».
Леонардо (Дмитрий Бозин). Фото: Юлия Мешкова
Литературная основа «Леонардо» та же, что и в первой части триптиха — «Петре I», — трилогия Дмитрия Мережковского «Христос и Антихрист», которых Грымов сознательно поменял местами. Спектакль начинается с того, чем обычно заканчивается — закрывающимся занавесом, который дает понять публике: спектакль окончен. Хотя все только начинается, и причем довольно жестко: на сцене атмосфера торжествующей мрачности, пышно разряженной и грубой, с гениями и уродами. Безобразный горбун с искаженным лицом окажется, так на минуточку, герцогом Милана Моро, основным заказчиком Леонардо, вокруг которого, как в дурном сне, пляшут сиамские близнецы, пышноволосые и пышногрудые дамы, стражники и бог знает кто еще. Грымов, который уверяет, что последние годы занимается только театром, не избежит кадрированности мизансцен, крупных планов, которые обозначают участников событий, возводя их в символы — власти, добра, зла, колдовства, взлета и грехопадения.
Такой мизансценический набор весьма эффектен, а если к нему добавить произведения художников эпохи Возрождения, что материализуются на сцене и даже над залом, музыкальный ряд, который не столько поддерживает, а усугубляет ряд визуальный, то можно сказать, что Грымов ваяет свою театральную фреску. Фреску весьма приближенную к эпохе и по духу, и по оформлению. И где историческая достоверность соперничает с художественными обобщениями. И это весьма интригует.
Безусловно, в такой амбициозной постановке многое решает фигура главного героя. На роль Леонардо приглашен ведущий артист театра Романа Виктюка Дмитрий Бозин. Его явление само по себе выглядит живописно: стройный, идеально сложенный, как из атласа по анатомии, он выходит полуобнаженным из правой кулисы с видом божества — достойный ученик Романа Виктюка. Своего Леонардо Бозин проведет через весь первый акт действительно как экзотического небожителя, любезно снисходящего к близкому и дальнему кругу. И разительный контраст образа во втором акте — божество спустилось на землю, где грязь, боль, чувства разные. Хоть святых выноси. Перемена в образе — результат перевоплощения, где внешняя пластичность Актера уступает место внутренней.
Герцог Моро (Юрий Анпилогов). Фото: Юлия Мешкова
Возможно, таким и был Леонардо, портретов которого практически не сохранилось — один рисунок, да и тот недостоверный. На фоне его божественного состояния, эгоистичного и отрешенного от всего земного («Если ты летишь к звездам — не оборачивайся»), вполне себе земным выглядит его окружение — ученики Джованни и Чезаре в точном исполнении Богдана Щукина и Александра Серикова. Надо сказать, что эти артисты раскрываются от одной постановки к другой. В «Леонардо» в роли супруги герцога Моро дебютировала звезда Театра на Юго-Западе Жанна Чирва, перешедшая в труппу «Модерна». А герцога блистательно играет Юрий Анпилогов, в первой части триптиха он — царь Петр.
Глядя на этот многослойный спектакль, где, как в вихре, сплетается прекрасное и уродливое, итальянское и даже русское, постоянно ловишь себя на мысли — поскольку речь идет об исторических личностях, какова пропорция достоверности и вымысла у Грымова, опирающегося на Мережковского? Таков ли был Леонардо? Насколько в этой истории просматривается русский след в виде явления иконописцев, прибывших в Италию и потрясенных видом Сикстинской капеллы? Об этом мы говорим с режиссером Юрием Грымовым после спектакля.
— Сегодня особенно ответственно говорить об истории и о конкретной исторической личности, в данном случае Леонардо да Винчи. Насколько ты придерживался достоверности в создании его образа и эпохи Возрождения в целом?
— На 99 процентов гарантирую еще и достоверность фактов, если вообще что-то можно гарантировать в истории. У меня энциклопедические знания всего, что касается эпохи Возрождения. Я с 12 лет занимался живописью и был погружен в эту эпоху. Многое, если не все, я читал о Леонардо и Микеланджело. Сейчас сам готовлю книгу «Леонардо да Винчи — мой друг». А также несколько лекций об эпохе Возрождения, которые прочту в театре «Модерн».
Если «Петр I» — разговор о том, как можно служить Христу под знаменем Антихриста, то в «Леонардо» у меня вопрос стоит иначе — как можно в себе сочетать Антихриста и Христа 50 на 50. Но при этом я обобщаю понятие художника, не бегу за возрастной достоверностью, сознательно не выращиваю бороду Дмитрию Бозину, играющему Леонардо. А рядом с ним герцог Милана Моро, для меня он олицетворение заказчика. Художник не существует без заказа. И иллюзию, что художник должен быть свободным, придумали сравнительно недавно. Скажем, благодаря самому воинствующий папе римскому — Юлию II — появилась Сикстинская капелла и много чего еще.
В истории осталось много портретов Микеланджело и всего один рисунок, изображающий Леонардо, и тот недостоверный. Известно, что он был хорош собой и в своем трактате «Атлантический кодекс» писал, что художник должен быть красивым человеком. Леонардо действительно был хорошо сложен и не понимал, как можно быть некрасивым, таким, как, например, Микеланджело. Тот не мылся или редко мылся, ходил в пыли от мраморной крошки. Но, кстати, Микеланджело никогда не был алчным человеком, как это показано в фильме Кончаловского «Грех». У меня Леонардо ходит в цветных шарфах, оранжевом, голубом, и это не придумка художницы Ирэн Белоусовой, а исторический факт — он любил ярко одеваться.
У меня Микеланджело едкий, грубый, из хорошей семьи, с хорошим образованием, максималист, который получал по физиономии сплошь и рядом за свою правдивость. Он же — абсолютный антипод Леонардо и Рафаэля. Ведь Леонардо отдал свои рисунки укрепления Флоренции, за что Микеланджело назвал его предателем. «Ты отдал рисунки врагу».
— Гениальность нельзя определить и взвесить. Гениальный не значит хороший человек. Каков для тебя Леонардо?
— Леонардо был гением, который испепелял все, что было рядом с ним. Не в том смысле, что он был садистом, монстром, но его энергия и целеустремленность негативом оборачивались для окружения. Для меня непонятны в нем его заморочки относительно любви, дружбы: у него нет стопроцентных упоминаний о том, где он и с кем был. Поэтому рядом с ним появляется его ученик Салаи, который, как и другие ученики Леонардо, остались в истории неплохими художниками. Но именно Салаи присутствует примерно на 70 процентах картин Леонардо: он в образе Вакха, Иоанна Крестителя.
— Этот Салаи… я не совсем поняла — он возлюбленный Леонардо или просто комнатная собачка у художника?
— Скорее, ученик как комнатная собачка. Но эта «собачка» неоднократно воровала у Леонардо деньги, о чем он сам и писал. И тем не менее учитель баловал его, украшал и относился как к любимой, но… собачке. И, как ни странно, все свое наследство Леонардо завещал именно ему, а не другим ученикам. Ведь первое время «Джоконда» находилась у Салаи, и он же первым ее продал. Салаи и Леонардо — андрогины, то есть когда человек без пола, не мужчина, не женщина.
— Если ты в мужских образах стремился все-таки к внешней схожести артистов с историческими персонажами, то актриса, выступающая в роли Джоконды, блондинка и вообще… Почему?
— Для меня в Моне Лизе важнее был образ единственной женщины, которая оказалась интересна Леонардо. Он с ней сблизился, пока несколько лет рисовал портрет, и тяжело переживал ее смерть. Поначалу я даже хотел делать кастинг, чтобы найти актрису, похожую на Мону Лизу, но потом от этой идеи отказался. Единственный, кто практически копия оригинала, — это наш артист Евгений Казак, который играет Рафаэля — просто его двойник. А герцог Моро далек от «оригинала»: я ему сделал горб, оттянул глаз и нижнюю губу, потому что Леонардо восхищался уродством. Театр — искусство обобщения, поэтому в спектакле стараюсь обобщить и показать страшный период Средневековья — чума, сифилис, жесткие отношения между людьми… И при этом свет, который идет от великих работ Леонардо.
Источник: mk.ru
